Борьба общественности и Министерства образования продолжается и при новом руководителе ведомства. Теперь, правда, речь идет не о ЕГЭ, а о вузах. Жаль, что смысла в этом противостоянии как не было, так и нет.
Судьба российского образования на короткий срок – пока министра Андрея Фурсенко, которого публично ненавидели, кажется, уже все, меняли на министра Дмитрия Ливанова – перестала быть темой для пересудов. Все ждали, что будет, как поведет себя новый руководитель ведомства. В этот короткий промежуток могла бы втиснуться дискуссия о родовой травме и главном вопросе средней и высшей школы, но успеть была не судьба – Ливанов заговорил.
ЕГЭ
«Теперь именно эффективность станет линией фронта, а обо всем остальном будет успешно забыто»
Прежде чем пояснить, о чем именно и зачем он заговорил, стоит напомнить методологию противостояния Министерства образования и общества (к последнему то и дело примыкают сами преподаватели, но как-то боязливо), чтобы было понятнее, чего ждать и как на это реагировать. Схема проста: ведомство гордо и непреклонно выдвигает идею среднего уровня бесполезности, а все остальные яростно против этой идеи сражаются. Министерство мужественно не сдается, танками утюжит профессиональное сообщество, бьется насмерть, и идея – при единогласном возражении – криво и косо воплощается в жизнь.
Нетрудно догадаться, что идеей фикс Андрея Фурсенко был единый государственный экзамен. Его ввели, как войска в покоренный Берлин, а на партизанскую войну в пригородах решено было не обращать внимания. И ЕГЭ, который сам по себе ни плох, ни хорош, оказался вообще единственным, что Минобрнауки смогло предъявить в качестве результата своей многотрудной деятельности. Любой чиновник образовательного ведомства на любой вопрос тут же показывал вам распечатку с результатами единого государственного экзамена в какой-нибудь школе Нарьян-Мара или Тынды: после эдаких аргументов крыть было уже нечем.
Стоит, пожалуй, отметить, что главной своей задачи ЕГЭ так и не выполнил – коррупция просто переместилась на уровень школ, вузов лишили побочных (но очень важных) заработков. Ради этого перераспределения доходов и вводился экзамен, ни добра, ни зла от него никто так и не увидел: просто раньше школьники списывали выпускные сочинения, теперь же стали сдувать варианты ответов. Те же учителя, те же выбегания в туалет, те же списывания – школьные будни чудесные, а то мы не знаем.
Но на время сражений за ЕГЭ обо всем остальном забыли вовсе, так это оказалось увлекательно. Качество и уровень педагогического образования? Нет, не слышали. Катастрофическое падение уровня вузов? Не до них, ЕГЭ вводим. Коренное изменение мотивации у школьников? Ничего не знаем.
Те же и вузы
До прихода министра Ливанова ведомство провело еще один образцово-показательный блицкриг, введя (криво и косо, но таковы уж издержки военного времени) новые стандарты для старшей школы: бюрократическая невнятица сырых предложений в данном случае компенсируется как раз ЕГЭ, который подверстает под себя любые стандарты.
Но линия фронта теперь проходит не по школам, а по вузам, и тот самый злополучный и наделавший много шуму рейтинг высших учебных заведений и многозначительное заявление министра Ливанова о непрофессиональных учителях, которые мало получают, были первыми залпами артобстрела, разведкой боем.
Вузовское сообщество, нужно отдать ему должное, немного очнулось и начало в ответ разрозненную пальбу из стареньких винтовок: пошли открытые письма технарей и естественников, гуманитариев в целом и филологов отдельно, рейтингу Минобрнауки вынесли должное порицание, слова Ливанова о зарплатах вернули главе ведомства со всей возможной иронией. Не будем говорить об этом подробно: все уже сказано, и даже позиция министерства имеется – мы, мол, хотели, как «эффективней», да вот не учли нюансов». Ну-ну.
Ливанов, очевидно, будет отправлен в отставку, причем даже неважно, в следующем ли году или накануне большого выборного сезона. Важно, что время до этой отставки будет потрачено следующим образом: министерство протащит свою эффективность, а сообщество сдастся, устроив попутно всем окружающим веселую жизнь.
Эта война, как и война вокруг ЕГЭ, к сожалению, не имеет никакого смысла.
Единственное, что сегодня имеет смысл обсуждать, – сам факт массового образования. Я видел нынешних десятиклассников, и никакого учительского пиетета у меня нет: давайте признаемся, наконец, открыто – или школа в принципе не нужна процентам семидесяти этих детей, или же по этим детям плачет не пряник, а вполне себе понятный и вещественный кнут.
«Учат» всех. Тянут двоечников, лоботрясов, людей, которые не могут связать двух слов, людей, которые совершенно не хотят (и не будут) чему-то учиться. Двоек почти не осталось, не отчисляют никого – кстати, в вузах ситуация немногим лучше, протащат любого. На вопрос, а зачем нам такое образование, возмущенная общественность отвечает мантрой «в Советском Союзе была лучшая школа» (еще бы Царскосельский лицей вспомнили). На призыв к Министерству образования как-то на эту ситуацию повлиять ведомство срочно рисует какой-то график, из которого следует, что выпускной-то балл по ЕГЭ высокий, а значит, эффективность налицо, все, как нужно, чего вы лезете?
Эффективность чаще всего рисуется именно так: берется ни о чем не говорящий формальный показатель, на него накручиваются какие-то выводы, и вуаля – еще сто лет можно молиться на это идолище, не слыша и не видя ничего вокруг.
Образование профанировано, поэтому оно не может быть ни эффективным, ни неэффективным, такая шкала оценки – вообще про другое. Но, к сожалению, теперь именно эффективность станет линией фронта, а обо всем остальном будет успешно забыто. И миллионы школьников будут не понимать, зачем они тут, что они тут делают, переписываться в «Вконтакте», поступать в вузы, просиживать там штаны кто пять, кто шесть лет, а затем выходить во взрослую жизнь.
Вопреки готовому возмущению, эта ситуация устраивает всех. Школьники могут спокойно ничего не делать, студенты могут не грызть никакого гранита, чиновники могут отчитываться, родители школьников и студентов могут тешить свое самолюбие. Рабочих рук скоро не будет хватать, и высшее образование будет по неформальному статусу средним, а уж предприятия научат сами. Уже учат и будут учить. Вот, собственно, и все, что произойдет в ближайшие пять лет, пока высшую школу будут методично хоронить под ворохом бумажек об «эффективности».
Поэтому не стоит обращать внимания на то, с кем именно и по какому поводу ругается Министерство образования. Собака лает, караван идет.
Михаил Бударагин, обозреватель деловой газеты «ВЗГЛЯД»
