Последнее время в стране законодательный процесс испытывает проблемы. Нет, законотворческие инициативы подаются, заседает Парламент, общественность дискутирует, президент подписывает, а «Российская газета» публикует, после чего законы вроде как вступают в силу. Но …
Проблема одна – не работают. Во время обучения на историческом факультете, нам рассказывали, что закон нужно оценивать не с точки зрения прогрессивности, а с точки зрения их исполнения. Условно говоря, «закон о вольных хлебопашцах» изданный Александром был прогрессивным, но свободу по нему получили лишь 3% процента зависимых крестьян. Эффективности от этого закона была почти нулевая.
Примерно с такой, почти нулевой эффективностью, работают последние законы Государственной Думы, такие как закон о цензуре, рекламе, о статусе иностранных агентах и митингах, применение которых, судя по всему, происходит исключительно исходя из целесообразности, что приводит подчас к пресловутым «двойным стандартам».
Приятно исключение составляет закон о клевете, которая недавно была снова возвращена в уголовный кодекс. Работает о во многом, однако, вопреки и наоборот, и его реальное действие вторичное от основной идеей.
Россия 1 показала во вторник фильм «Власть имущие», в котором рассказала, что в то время, когда Елена Скрынник была главой Минсельхоза, через нее из бюджета было похищено 39 миллиардов рублей (на достойную старость хватит, даже на пляж Рио-де-Жанейро с белыми штанами хватит).
Елена Скрынник отреагировала просто – сказала, что все это клевета, и никаких хищений не было. Собственно так же отреагировал Сергей Удальцов на фильм «Анатомия протеста-2».
Только в суд на клевету так и не подали, хотя во втором случае блоггеры нашли чуть ли не признаки звукового монтажа, так что выигрывай суд, возвращай себе честное имя у бабушек и дедушек, которые считают теперь считают тебя, на основании данных фильмов, грузинским агентом и предателем. Ну, или вором, как в случае с Еленой Скрынниковой, причем не мифическим «жуликом и вором» из интернета, а вполне конкретным из телевизора.
Возникает вопрос: почему люди, который якобы оклеветали, при чем не просто приврали про их сексуальную ориентацию, что можно было пропустить мимо ушей, а обвинили в серьезных преступлениях, за которые могут грозить реальные сроки, не пытаются доказать свою правоту? Или клеветы не было?
Закон о клевете работает именно в этой обратной логике.
Закон, призванный дать возможность людям защитить свое честное имя, повысил прежде всего уровень СМИ, когда за каждое слово сказанное или написанное, теперь приходится отвечать не только авторитетом перед читателем, но и конкретными деньгами.
Кроме того, он дал общественности дополнительные косвенные доказательства. Принцип простой, как в возможности отказаться от медицинского освидетельствования при вождение в нетрезвом виде после задержания, когда отказ подтверждает вину: обвиненный в коррупции или измене, да и в чем угодно, через СМИ и не опровергнувший клевету, в общественном мнение становятся виновным.
Алексей Полухин, Участник проекта МГЕР «Фабрика смыслов, город Тверь
